Почему исландцы поджигают свои машины

Последние годы исландцы увлеклись одной опасной спекуляцией. Поскольку местные процентные ставки составляли 15,5% и курс кроны повышался, они придумали хитрую вещь: желая сделать приобретение, которое им было не по карману, они занимали деньги не в кронах, а в иенах и швейцарских франках. Они брали кредит в иенах под 3% годовых и срывали крупный куш на торговле валютой, поскольку крона продолжала расти. «Парни, которые занимались рыболовством, быстро смекнули, что дело пахнет деньгами, и расширили торговлю до небывалых масштабов. В итоге финансовый бизнес стал для них важнее рыболовного». Их пример стал заразительным. Должно быть, им казалось, что для такого дела много ума не надо: знай себе покупай эти растущие в цене дома и автомобили на удачно заимствованные деньги. Однако после обвала кроны в октябре иены и швейцарские франки, которые им предстояло возвратить, во много раз подорожали. Сейчас многие исландцы сидят по уши в долгах: за дома стоимостью $500 000 им предстоит выплатить ипотеку на сумму $1,5 млн, за Range Rover стоимостью $35 000 — кредит в размере $100 000. Что касается автомобилей, то здесь проблему можно решить двумя способами. Первый: погрузить на судно, отправить в Европу и попытаться продать за валюту, которая всё ещё в цене. Второй: поджечь и получить страховку — бах! В последнее время там сгорело немало автомобилей.

О любви к поэзии

Давид Оддссон — виновник взлёта и падения Исландии. В 1980-е он попал под магическое влияние блестящего экономиста Милтона Фридмана, который мог убедить в никчёмности правительства кого угодно, даже самих правительственных чиновников. И Оддссон начал искать путь, который поможет исландскому народу обрести свободу, под которой он понимал свободу от любого контроля со стороны правительства. В бытность премьер-министром он снизил налоги. Приватизировал промышленность, расширил свободу торговли и, наконец, в 2002 году приватизировал банки. В конце концов ему надоела должность премьер-министра. Оддссон возглавил центральный банк, не имея никакого опыта в этой сфере и будучи по образованию поэтом.

После краха он нашёл убежище в своём кабинете в банке и отказывается давать интервью. Высокопоставленные чиновники из правительства сообщили мне, причём без шуток, что предполагают, будто он большую часть времени сочиняет стихи.

Об эльфах и заводах

Alcoa, самая крупная компания в стране по производству алюминия, столкнулась с типичной для Исландии проблемой, когда в 2004 году приступила к сооружению гигантского плавильного завода. Она касалась так называемого «невидимого народца» — или, попросту говоря, эльфов, в которых искренне верит изрядное число исландцев. По закону перед началом строительства завода компании Alcoa полагалось вызвать государственного эксперта для обследования строительной площадки и подтверждения отсутствия эльфов на ней и под ней. Ситуация для компании была щекотливой, поскольку, с одной стороны, им пришлось выложить немалые деньги за то, чтобы площадка была признана свободной от эльфов, а с другой — они не желали позиционировать себя как компания, признававшая существование невидимого народца.

Налоги как недоразумение

В Греции налоги платят только те, кто не сумел этого избежать, — сотрудники компаний, у которых налоги удерживаются из зарплаты. Огромную часть экономики составляют самозанятые лица — и все они, от врачей до хозяев киосков, мошенничают. Это одна из главных причин, почему в Греции самый большой процент не работающих по найму. Это стало национальной чертой. Греки так и не научились платить налоги, они их никогда не платили, потому что ни одного человека за это ни разу не наказали. Это воспринимается примерно так же, как нарушение кавалером правил этикета, например, когда он не открывает перед дамой дверь. Первая причина невозбуждения налоговых дел — в глазах общества судебное преследование рассматривалось бы как произвол, ибо так поступают все. Вторая — на рассмотрение подобных исков в греческих судах уходит до 15 лет.

О подтасовке бюджета страны

Греции хотелось, чтобы её воспринимали как цивилизованную североевропейскую страну. В конце 1990-х греки увидели для себя шанс: избавиться от собственной валюты и перейти на евро. Однако сначала было необходимо начать соответствовать определённым требованиям на национальном уровне, в частности, необходимо было показать, что дефицит бюджета в стране не превышает 3% от ВВП, а уровень инфляции сопоставим с показателями Германии. Путём лихорадочных манипуляций со статистикой Греция достигла требуемых показателей. Для снижения инфляции правительство заморозило цены на электроэнергию, воду и другие финансируемые правительством ресурсы, а также сократило налоги на бензин, алкоголь и табак. Специалисты по статистике делали такие подтасовки как изъятие дорогостоящих помидоров из индекса потребительских цен в день измерения уровня инфляции.

Монахи-предприниматели

Ватопедская обитель являла собой сплошные развалины. Всё изменилось в начале 1990-х, когда группа молодых энергичных монахов во главе с отцом Ефремом решила вернуть монастырю былую славу. В монастырской библиотеке им удалось раскопать один древний документ о праве на озеро в северной части Греции, дарованное им в XVI веке императором Иоанном Палеологом. Монахи предложили министерству финансов выкупить озеро за наличные, но получили отказ. Тогда они предложили обменять озеро на другие земли. Каким-то образом монахам удалось убедить чиновников, что земля вокруг озера стоила гораздо больше 55 млн евро (оценка независимого оценщика, которая была проведена позже), и на этом основании запросили государственную собственность на 1 млрд евро. Известно, что монахи имели влияние на главу администрации президента. Они молились за него, когда у него нашли неизлечимое заболевание, и он чудесным образом выздоровел. В обмен на озеро монастырь получил 73 различных вида госимущества, им также предоставили 100-процентное финансирование застройки приобретённых земель. Как оказалось, они решили создать империю коммерческой недвижимости. Монахи создали фонд, вкладчики которого выкупали у них объекты, переданные им правительством. Так на давней дарственной на озеро, которому была грош цена, монахи сделали состояние в размере от десятков миллионов до нескольких миллиардов долларов.