Я выросла в большой семье итальянских эмигрантов, в которой работа, по сути, представляла собой неофициальную форму рабского труда. Моим родителям принадлежало кафе Клифтон в Литтлхэмптоне, на южном побережье Англии. Это была перестроенная методистская часовня прямо напротив железнодорожного вокзала. Кафеоткрывалось в пять утра, чтобы накормить завтраком местных рыбаков, и работало весь день, безостановочно предлагая тарелки чего-то-с-чипсами. Оно закрывалось, когда уходил последний посетитель. Я не могла не замечать того, что другие кафе в городе, которыми не владели эмигранты, открывались в девять утра и закрывались в пять вечера. Но только не мы! Нас было четверо детей, и все выходные, вечера и праздники мы работали в кафе. У нас не было никаких семейных праздников, из редких семейных развлечений были еженедельные походы в кино, а кафе служило продолжением нашего дома. В том кафе было много ухаживаний, там цементировались браки, а, может, также и разводы. Там рождалась дружба, а мы усваивали основной урок бизнеса о том, что возможно относиться к работе со всем сердцем. У моего отца совершенно точно была предпринимательская жилка, потому что когда я была еще маленькой, он превратил наше заведение в кафе-мороженое, в котором, совсем как в американских дайнерах, был молочный бар, где готовились и подавались в высоких бокалах экзотические смеси вроде «Славы никербокера»1. Мы все были одеты в униформу, похожую на одежду девочек с картины Норманна Роквелла «Стойка с газированной водой», и меня все это просто завораживало. Благодаря этому я поняла, насколько важна для бизнеса некая театральность и как много значит правильно созданная атмосфера. Когда мне было 10 лет, отец умер, и нам всем пришлось работать еще больше, чтобы содержать кафе, которое вмещало 70-80 человек и часто было забито до отказа. Работа стала важной частью нашей жизни. Именно в кафе Клифтон я усвоила один очень важный для всех предпринимателей урок. Я поняла, что бизнес — это не финансовая наука, это торговля, то есть покупка и продажа. Это действительно так просто. А моя мать объяснила мне, насколько важны в бизнесе личности. Она заставила меня понять, что нельзя быть незаметным человеком, иначе у вас будут незаметные товары. «Будь особенной», — всегда повторяла она. «Будь чем угодно, только не посредственностью». В своей монастырской школе я также узнала кое-что о торговле. Мой отец привез из Америки огромную пачку комиксов и жевательных резинок. В те дни все американское было как Святой Грааль, и я смогла обменять комиксы и жвачку на целые коллекции сигаретных карточек и киноальбомов. Хотя весь запас был у меня дома, я делала вид, что «товар» прибывал маленькими партиями каждую неделю с тем, чтобы не наводнять рынок. Я подогревала аппетит своих потребителей, рассказывая, что скоро прибудут необыкновенный Бэтмэн или Капитан Марвел. Это была увлекательная наука. Хотя я ходила в католическую школу, моя мать ненавидела нашего местного священника. Она испытывала к нему страшное отвращение. Она одевала нас в брюки, когда мы шли в школу, но монахини были недовольны и отправляли нас домой. Она просто посылала нас обратно, все так же в брюках. Она саботировала воскресную мессу, натирая края нашей одежды чесноком и раздавливая головки чеснока в наших пальцах. Таким образом она гарантировала, что запах чеснока забьет запах благовоний. Я помню, что когда умер мой отец, я сидела на ступенях нашего дома, а моя мама яростно скребла линолеум в холле. Вдруг в дверь постучали, и вошедший священник сказал, что ей очень повезло, что у моего отца будут католические похороны. Моя мать молча подняла ведро грязной воды и вылила на него. Я этого никогда не забуду. Подобные жесты толкают вас на грань мужества. Неудивительно, что, имея такую мать и такое воспитание, я привыкла ставить под сомнение все, что мне говорили — в школе, в церкви и в любом другом учреждении. Моя мать также научила меня, что жизнь не более сложна, чем любовь и работа. Это были ее собственные слова. После школы я поступила в педагогический колледж, и пока меня не было, мать продала кафе Клифтон и открыла ночной клуб над мясной лавкой в центре города. Она назвала его El Cubana и украсила, как бар в Торремолинос. Я приехала домой и застала ее при полном параде — она сидела за барной стойкой и курила, хотя до этого она никогда не курила, а одета она была в серебристое платье из люрекса. Декорация была превосходной — несколько вульгарной, но это работало отлично. Чем бы я ни занималась, я тоже всегда старалась создать атмосферу. Когда я начала преподавать, я включала в свои уроки элементы драмы и музыки, если была такая возможность. Если я вела урок по истории средних веков, я проигрывала грегорианские песнопения, а на уроке, посвященном Первой Мировой войне я читала стихи военных поэтов. Хотя мне нравилось преподавать, меня тянуло путешествовать, поэтому некоторое время я хипповала, а потом уговорила взять меня на работу в представительство ООН в Женеве. Я знала, что если подать письменное заявление на работу, никто его даже не заметит, поэтому я просто появилась у них на пороге и попросила отвести меня к представителю отдела персонала. У меня не было никакой квалификации, только огромная уверенность в моей способности продать себя, так что я буквально уболтала их взять меня на работу. Энергия и энтузиазм либо пугают, либо соблазняют людей. Мне повезло, и ООН была соблазнена. СОЗДАНИЕ ПАРТНЕРСТВА После двухлетнего путешествия по миру я вернулась домой, и мать сказала мне, что один из ее клиентов в El Cubana жаждет познакомиться со мной. Это был Гордон Роддик. Через четыре дня я переехала к нему. По профессии Гордон был фермером, но пытался зарабатывать на жизнь детскими историями. Я устроилась работать учительницей начальных классов, но вскоре забеременела Жустин, нашей первой дочерью. После ее рождения Гордон работал чернорабочим, чтобы подзаработать денег. Мы много говорили об открытии своего бизнеса, но никогда не могли принять никакого решения относительно чего-либо. Когда Жустин было 15 месяцев, я обнаружила, что опять беременна, и мы решили съездить в Соединенные Штаты навестить друзей. Предполагалось, что мы будем искать «возможности для бизнеса», но на самом деле мы просто развлекались. Однажды мы поехали покататься, оказались в Рино и внезапно решили пожениться. Церемония проходила под аккомпанемент Жустин, рыдающей в «кенгуру» у меня за спиной. После рождения Саманты в 1971 году мы активно занялись поисками бизнеса, чего-то, чем мы бы могли управлять вместе, и что позволяло бы нам проводить достаточно времени с детьми. В центре Литтлхэмптона продавался запущенный дом Викторианской эпохи. Когда-то здесь сдавали меблированные комнаты, потом бизнес развалился, однако нам казалось, что дом можно с успехом превратить в небольшой отельчик типа «постель и завтрак»2. Мы предложили смехотворную цену и, к нашему удивлению, она была принята. Мы потратили совсем немного на ремонт дома, и через несколько дней после открытия отеля у нас уже был процветающий бизнес. Все шло прекрасно, пока не кончилось лето. Внезапно поток клиентов прекратился, и мы остались с огромным пустым домом и невероятными расходами по его содержанию. Мы поняли, что скоро обанкротимся, если срочно не предпримем чего-нибудь. Поэтому мы решили снова сдавать меблированные комнаты в одной половине дома. Это нас спасло, а также дало нам урок, очень ценный для всех начинающих предпринимателей: когда вы допускаете ошибку, ее нужно признать и принять срочные меры по изменению ситуации. Когда дела в отеле пошли гладко, мы, полные уверенности, решили открыть еще и ресторан. Мы взяли в банке кредит на 10000 фунтов стерлингов, чтобы выкупить право аренды помещения, расположенного недалеко от отеля. Мы решили создать очень стильный ресторан под названием Пэддингтонс, с гнутыми креслами и пальмами в кадках. Мы придумали подавать здоровую пищу в итальянском стиле — лазанью, пироги с начинками и супы домашнего приготовления. Это была катастрофа. Никто не разделял нашего энтузиазма к такой еде. День заднем мы просиживали в пустом ресторане, и через три недели опять оказались на грани банкротства. Нас спасла наша способность признавать, что мы все сделали неправильно. Это был неправильный ресторан в неправильном городе. Мы попытались навязать свою волю клиентам и предложить гурманскую пищу простым людям. Гордон придумал сменить тактику — купить глубокую сковородку и гриль и превратить заведение в американскую котлетную3 с громкой рок музыкой. Результат был потрясающим. Почти сразу же Пэддингтонс стал самым популярным местом в городе. НАЧАЛО KOMПAHИИ THE BODY SHOP После управления и отелем, и рестораном на протяжении трех лет мы были совершенно измотаны и решили закрыть бизнес. У Гордона давно была амбициозная мечта пройти с конной экспедицией из Буэнос-Айреса в Нью-Йорк. Пока он готовился к экспедиции, мы решили, что я открою небольшой магазинчик, чтобы сводить концы с концами. Я не хотела возвращаться к тяжелейшей работе по управлению рестораном, и мне казалось, что магазин, работающий с девяти до пяти, обеспечит мне необходимый доход и в тоже время позволит проводить больше времени с детьми. У меня уже была идея, какой магазин я открою. Что может быть проще товаров по уходу за кожей? Ведь обо всем можно узнать из книг, исследований и разговоров с людьми. Моя мантра: «Сделай свое прошлое прологом к будущему». Я собиралась быть учителем истории, так что я знала, как проводить исследование, где искать, как копать глубже и глубже. Я прочла все книги по фармакопее, изданные с начала века, включая книги о бабушкиных секретах и книги о кухонной косметике. Я визжала от радости, когда мне попадались полезные рассказы из жизни. Джули Кристи делала крем для лица из растертых в кашицу сваренных салатных листьев и авокадо. Я делала также. Марлен Дитрих собирала нагар, образовавшийся от пламени свечи, и использовала его в качестве теней для век. Я делала так же. Я использовала все, о чем читала. Дело было не в бизнесе, дело было в создании источника средств к существованию — моему собственному существованию. Дело было в том, чтобы стать хозяйкой своего времени и пространства, по-новому определить свой успех как ощущение полной свободы. В те дни косметическая промышленность не предлагала вам на выбор емкости различных объемов, поэтому вы были вынуждены покупать то, в чем совсем не нуждались. Мне казалось очень странным, что можно пойти в кондитерский магазин и попросить одну унцию конфет, но если вам нужен был крем для тела, вам приходилось покупать гораздо больший объем. Кроме того вся продукция была очень дорогой и элитарной, и никто не продавал косметику из натуральных ингредиентов. Это меня раздражало. Если вас что-то раздражает, это довольно точный показатель того, что есть и другие, кого это также раздражает. Раздражение — прекрасный источник энергии и креатива. Я рассказала Гордону, что магазин, который я хочу открыть, будет продавать натуральную косметику в недорогих баночках разных размеров, которые можно будет наполнять заново. Он посчитал, что это вполне разумная идея. В любом случае из своего опыта с отелем и рестораном мы знали, что если моя идея не сработает, мы сможем видоизменять ее до тех пор, пока она не заработает. Если у нас не получится продавать кремы и шампуни, мы их выкинем и станем продавать что-нибудь другое. Первое отделение The Body Shop открылось в Брайтоне в марте 1976 года. Все определялось деньгами, а точнее их отсутствием. За 25 фунтов стерлингов я наняла дизайнера разработать логотип, я попросила друзей помочь наполнять бутылочки и надписывать этикетки. Я покрасила весь магазин в темно-зеленый цвет — не потому, что я хотела продемонстрировать свою экологическую позицию, ведь слово «зеленый» тогда еще не было символом движения, — а потому, что только этот цвет мог скрыть пятна сырости на стенах. Самыми дешевыми контейнерами, которые мне удалось найти, были пластмассовые бутылочки, использовавшиеся в больницах для анализов мочи, но у меня не было денег купить достаточное количество этих бутылочек, поэтому я надеялась решить проблему, предлагая наполнять заново уже использованные или наливать продукцию в собственные контейнеры покупателей. Таким образом, мы начали повторно использовать и утилизировать материалы задолго до того, как это стало экологически модно. Каждым элементом своего успеха мы были обязаны тому факту, что у меня не было денег. Я управляла своим магазином точно так же, как моя мать управляла своим домом во время Второй Мировой войны — наполняя заново, многократно используя и утилизируя все, что можно. Все, что мы делали в тот первый свой год, заложило фундамент тех отличительных признаков, которые характеризуют мою компанию. БЫТЬ ДРУГИМ С самого начала мы хотели иметь возможность рассказывать истории. Мы хотели честно говорить о товарах, которые мы продавали и о пользе, которую они приносили. Мы хотели двигаться в направлении, противоположном тому, куда двигалась вся косметическая промышленность. Я бы посоветовала это всем: приложите ваши взгляды и навыки к какой-либо идее, проведите исследование, посмотрите, что делают конкуренты и постарайтесь понять, что вы можете сделать по-другому. Сконцентрируйтесь на том, чего нет у конкурентов, и продвигайте именно это. Мой образ мыслей был сформирован в 1960-е годы, и в те дни я бы скорее перерезала себе вены, чем стала бы работать на корпорацию или даже задумалась бы о деловой карьере. Поэтому у нас не было ни организационной структуры, ни замысловатых процедур или маркетинга, ни годовых, пятилетних или десятилетних планов. Фактически, ничего подобного у нас не было на протяжении последующих 17 лет. Зато у нас было управление на основе наших общих ценностей, хотя в тоже время мы в некотором смысле трещали по швам. Когда компания растет, это все равно, что наблюдать за ростом вашего ребенка. Все, что она делает, приводит вас в восторг. Когда она спотыкается, произносит свое первое слово, всё приводит в восторг. Затем она вырастает в подростка, а потом и во взрослого человека, а взрослость предполагает нежелание меняться. Как заставить взрослую организацию действовать против правил, как сохранить эту безрассудную предпринимательскую жилку? Для нас это стало проблемой позднее, и было ужасно трудно, потому что управление одинаковостью убивает душу. Я не хочу быть такой же, как все, или даже такой же, как я была год назад. Я скорее буду пытаться создать мир и гармонию среди творческих людей, жаждущих перегрызть друг другу глотку, чем тужиться выдавить хотя бы каплю креатива или готовности к риску из компании, в которой работают одни клоны. Хотя, думаю, такая позиция не так уж и необычна для предпринимателя. БЫТЬ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕМ Меня как основателя компании The Body Shop часто просят выступить на тему предпринимательства — даже такие почитаемые заведения, как Гарвард и Стэнфорд. У меня вызывает улыбку острое желание Лиги Плюща «научиться» быть предпринимателем, потому что я не уверена, что этому можно научить. Как можно научить одержимости, ведь в большинстве случаев именно одержимость толкает предпринимателя вперед? Как можно научиться быть аутсайдером, если вы уже не являетесь таковым? Зачем вам маршировать под другой ритм, если вы инстинктивно сливаетесь с толпой? Новым стилем управления станет лидерство через вдохновение, поддержку и использование других так называемых женских качеств. Уиллис Харман Я никогда не планировала быть предпринимателем, я никогда не слышала этого слова, и меня не интересовало, что оно значит. Но с тех далеких пор я испытала на себе многие взлеты и падения предпринимательства, я познакомилась со многими предпринимателями, заслужившими мою любовь и восхищение, так что, думаю, я являюсь в некоторой степени авторитетом в данном вопросе. Пытаясь на протяжении четверти века заново изобрести бизнес, я пришла к выводу, что качества, необходимые истинному предпринимателю, включают комбинацию следующего: Видение чего-то нового и такую сильную веру в него, что оно становится реальностью. Порождение видения — это одержимость, своего рода психопатология. Это по сути своей сумасшествие. Если вы видите что-то новое, другие, как правило, не разделяют ваше видение. Легкий налет помешательства. Существует тонкая грань между предпринимателем и сумасшедшим человеком. Сумасшедшие видят и чувствуют то, чего не видят и не чувствуют другие. Мечта предпринимателя — это зачастую форма сумасшествия, и она точно так же изолирует его от окружающих. Способность выделяться из толпы, потому что предприниматели действуют инстинктивно на основании того, что они видят, думают и чувствуют. И запомните, в их реакциях всегда есть истина. Способность постоянно бурлить идеями, которые роятся в голове, пока не вырвутся на свободу, как джины из бутылки, под давлением творческого напряжения. Но все эти идеи, конечно же, ничто, пока кто-то не начнет осуществлять их, и тогда вы благодарите Бога или богов, или всех вместе за то, что в мире есть люди, умеющие это делать. Патологический оптимизм. Для предпринимателя все возможно. Этот невероятный уровень оптимизма не имеет никакого отношения ни к какому планированию. Скрытое понимание того, что необязательно знать, как сделать что-то. Умения или деньги не являются ответом для предпринимателя, для него главное знание — из книг, наблюдений или разговоров. Навыки уличных подростков. У большинства предпринимателей, которых мне доводилось встречать, было врожденное стремление к социальным преобразованиям. Они понимают, что бизнес это не просто финансовая наука, где единственным арбитром является прибыль, это также и активное участие в политическом и общественном движении, использование товаров как проводников социальных преобразований. Это предоставляет предпринимателям огромную свободу экспериментировать с чем угодно, но это также и делает их неспособными функционировать в условиях иерархии или жесткой структуры. Креативность. О креативности говорить очень просто, но сущность ее остается для меня загадкой. Я никогда не слышала и не читала чего-либо, что объясняло бы, как люди креативно ведут себя, несмотря на то, что мы постоянно упиваемся плодами человеческой креативности. Эйнштейн сказал: «Воображение намного важнее знания». Дали заявлял: «Нужно постоянно создавать беспорядок, он высвобождает креативность». Может быть, креативность — это волшебство, может быть, это подарок небес, а, может, это просто изысканный авантюризм. Я не знаю и, скорее всего, я умру, так и не узнав этого. Способность эффективно смешивать все эти качества. Я стала предпринимателем просто-напросто вследствие своих попыток создать источник средств к существование, используя свои умения. Я училась на собственном опыте. Поэтому я не верю, что нужно ходить в колледж и учиться у ног какого-нибудь тронутого профессора по предпринимательству. Я считаю, что нужно задавать всем вопросы, никогда не прекращать задавать вопросы, а также стучаться во все двери, чтобы услышать как можно больше разных мнений. Затем вам надо будет составить свое мнение и вспахивать свою собственную борозду. Я не прочла ни одной книги по экономической теории или теории бизнеса и не собираюсь этого делать. Меня интересуют и вдохновляют не теории, а процесс создания чего-либо. И, наконец, все предприниматели — великолепные рассказчики. Ваше умение рассказывать определяет ваше отличие от других. АУТСАЙДЕРЫ Даже если предположить, что предпринимательству можно научить, думаю, было бы особенно трудно научить этому богатых. Богатые редко бывают аутсайдерами. Возможно, у вас получится обучить их «науке» предпринимательства, но вы не сможете объяснить самую суть того, как инстинктивно, без посторонней помощи выходят из безвыходного положения, людям, не знающим, что такое бережливость и не имеющим страстного желания установить свободу, свободу от структур и процессов. А творческий потенциал, жизненная основа предпринимательства, часто пробуждается на фоне финансовых затруднений. Если у вас нет денег, вы голодны. Если вы богач или принадлежите к среднему классу, и все достается вам без борьбы, у вас нет того голода, который движет предпринимателями. Вы должны испытывать голод — по идеям, по осуществлению чего-либо, по воплощению вашего видения в реальность. На удивление многие предприниматели познали тяготы лишений. Как правило, в их жизни была утрата — возможно, утрата детства в связи с необходимостью начать работать в юном возрасте, или из-за учебы в закрытом пансионе, или потери одного из родителей, или из-за того, что оказались брошенными на произвол судьбы по независящим от них обстоятельствам. В моем случае глубокую травму мне нанесла смерть отца. Предприниматели по своей натуре аутсайдеры, но это аутсайдеры, имеющие свою трудовую этику. Вот поэтому из эмигрантов получаются прекрасные предприниматели — они аутсайдеры, но они не боятся работы. Бангладешская община в Великобритании, так же, как евреи и итальянцы, не вливается в общую толпу, у них свой взгляд на вещи. У них нет священных коров4, как у банковских служащих или иерархических структур, или проблем, которые напугали бы любого другого. Образ лидера-мачо, ассоциирующийся с такими мужчинами как Вине Ломбарди, Росс Перо и Ли Якокка заставляет нас забыть о том, что настоящая сила лидера — это его способность выявлять сильные стороны других людей. Ричард Фарсон Ничто не страшно истинному предпринимателю, потому что ничто не может встать на пути его видения. У них та же страсть, что у художников и писателей. Как художник создает картину на пустом холсте, предприниматель может точно также воплотить свои мечты — превращая идею в реальность, зарабатывая этим себе на жизнь и в лучшем случае даже получая прибыль. Любая ваша идея — это продолжение вашей личности, и любая построенная вами компания несет на себе ваш отпечаток. Это продолжение вас. ЖЕНЩИНЫ-ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ Труднее ли женщине быть предпринимателем? Естественно, с точки зрения женщины, деловая культура несет в себе множество противоречий. С одной стороны, вас подталкивают вырваться наружу и стать хозяйкой собственной судьбы, а с другой стороны, существует очень сильное моральное влияние дома и домашнего очага — представление о том, что мы должны быть рядом со своими детьми. Для женщины все еще намного проще получить в банке кредит на покупку новой кухни или платяного шкафа, чем на открытие своего дела. В обществе все еще преобладает точка зрения, что у женщин нет необходимых деловых навыков. Еще одно клише заключается в том, что компании, которыми управляют женщины, — это очаги любви и заботы. На самом деле, как показывают результаты исследования Манчестерской школы бизнеса, все совсем не так. Исследование показало, что женщины-руководители — это крепкие орешки, диктаторы, чаще использующие метод кнута. Интересно, не является ли это неправильным истолкованием предпринимательского духа вне зависимости от пола. Люди, которые отлично умеют что-то начинать, не всегда так же хорошо управляют этим. Именно по этой причине я всегда считала, что самое полезное, что я могу сделать в бизнесе, — это найти и взять на работу людей, которые лучше меня самой. На самом деле есть очень мало информации о женщинах-предпринимателях, поэтому трудно с точностью определить, в чем заключаются различия. Помню, как какой-то правительственный чиновник объяснял мне, что они не собирают данные по различиям между компаниями, управляемыми мужчинами и женщинами, потому что это было бы проявлением «сексизма». Одно существенное различие заключается, конечно же, в том, что труд женщин не находит признания. Где исследования, показывающие, как женщины положительно влияют на компании, делают их более производительными благодаря своей способности устанавливать контакт и устанавливать дружеские отношения? Раз уж на то пошло, где исследования на тему незаметности женского труда? Если женщина способна решить, кому достанется последняя ириска — четырехлетнему малышу или шестилетнему, ей под силу заключить любой контракт в мире. Печально, что в нашей стране женщины в бизнесе очень мало общаются друг с другом, тогда как в Америке женщины прекрасно умеют обмениваться навыками и устанавливать между собой прочные социальные связи. Американцы — великолепные предприниматели, они отлично умеют заводить контакты и по-настоящему уважают предпринимателей-женщин. Мне также кажется, что они лучше умеют рисковать и придумывать новые идеи — они по натуре гораздо большие авантюристы и оптимисты. Компании малого бизнеса — это хребет американской экономики, в них занято больше людей, чем в компаниях, входящих в Fortune 500. В Великобритании нам еще только предстоит создать организацию, подобную Североамериканской Ассоциации Женщин в Бизнесе, которая является прекрасной площадкой для общения и установления контактов. А здесь мы все еще пытаемся сократить разрыв между тем, что ценят мужчины и тем, чего достойны женщины. Но, несмотря на все это я верю, что у женщин совершенно другой подход к предпринимательству, чем у мужчин. Женщины стремятся к равновесию в том, что им интересно и что вызывает их энтузиазм, и с удовольствием воплощают это в каком-нибудь несложном бизнесе, часто работая из своей гостиной, кухни или гаража. Мужчины же, по моему опыту, хотят, чтобы их идеи воплощались в целые операции. Им необходимы все атрибуты бизнеса вроде машины, мобильного телефона, офиса и секретарши. Я не знаю, улучшает ли все это их деловые качества, скорее, очень сомневаюсь. Я точно знаю, что женщины гораздо лучше умеют делать несколько дел одновременно; они значительно лучше справляются с жизненными сложностями — растят детей, ведут хозяйство и в то же время занимаются бизнесом. Не думаю, что найдется много мужчин, которым это было бы под силу. К сожалению, в отличие от мужчин о женщинах постоянно судят по их внешности. Часто, когда я выступаю, я чувствую, что аудитория сначала оценивает мой внешний вид и только потом начинает слушать, о чем я говорю. Ничего подобного никогда не произошло бы с мужчиной. Еще больше раздражает то, что внешнему виду женщин придается гораздо большее значение, чем их словам. Все это является частью абсурдной культуры соблазнения. Так что для нас одинаково плохо — хорошо мы выглядим или ужасно. Предприниматели гораздо чаще, чем корпоративные менеджеры смешивают воедино деловые и личные ценности. Marketing News Когда в 1976 году я отправилась в банк попытаться взять кредит на свой первый магазин The Body Shop, я притащила с собой обоих детей, а одета я была в джинсы и футболку с портретом Боба Дилана. Мне даже в голову не пришло, что надо было одеться как-то по-другому. Я объяснила, что у меня есть отличная идея магазина и все что мне нужно, это 4000 фунтов стерлингов. Мне отказали безоговорочно. Через неделю я пошла туда с Гордоном и встретилась с тем же менеджером банка. Мы оба были одеты в костюмы, и на этот раз у меня с собой в папочке был внушительный и красиво сброшюрованный бизнес-план (на самом деле там было просто много ничего не значащего текста). Мы получили деньги без проблем. Вряд ли многие женщины принялись бы за дело так же, как и я, но я даже ни о чем таком не подумала. Я ожидала, что меня будут оценивать на основании моих идей и ценностей, а не моего внешнего вида но я заблуждалась. Сегодня я бы посоветовала любой женщине оставить детей дома и одеться неброско. Что бы вы ни делали, избегайте выглядеть даже чуть нетрадиционно. СОВЕТЫ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯМ Итак, вот мои советы предпринимателям. Совет первый: Будьте оппортунистами. Удачливые предприниматели не работают в рамках системы, они ненавидят иерархию и структуру и стараются их разрушить. Они по натуре своей творцы и дикари, и их невозможно зажать в какие-либо рамки. Но у них в голове есть антенны. Я могу идти по улице, в какой угодно части света, и мои антенны всегда настроены, они оценивают, как можно привязать увиденное или услышанное к компании The Body Shop, будь-то упаковка, слово, поэма, или даже что-то из совершенно другого бизнеса. Я часто спрашиваю себя: «Как это можно соотнести с нашей компанией? Как это может сработать для нас?» Когда я была на базаре в Индии, я увидела многочисленные банки для воды из нержавеющей стали. Я смотрела на все эти разные формы, сделанные из одного материала и думала, что из них получилась бы прекрасная упаковка для нашей продукции. Сан-Франциско славится хлебом из кислого теста. В свой последний приезд туда я заинтересовалась тем, что получится, если сделать кислую закваску и использовать ее для мытья тела. Потом я начала экспериментировать с бальзамическим уксусом. Я знала, что он хорошо действует на волосы, но мне хотелось посмотреть, будет ли он также полезен для кожи. Я всегда думаю о веществах, которые можно было бы использовать для волос и тела, смотрю на различные консистенции, анализирую различные идеи. Итак, выпустите энергию авантюриста на волю. А вот мой второй совет: Полностью отдавайтесь вашим идеям. Предприниматели хотят создать источник средств к существованию на основе идеи, которая покорила их. Необязательно крупный бизнес, просто источник хлеба насущного. Деньги смазывают колеса, но предприниматель не ставит себе целью стать миллионером. На самом деле большинство предпринимателей, которых я знаю, совсем не думают о накоплении денег. Они совершенно равнодушны к деньгам — они не знают, сколько зарабатывают, и им на это наплевать. Им наплевать на статус и любые связанные с ним атрибуты. Что их действительно вдохновляет, так это возможность развивать свои идеи. Быть предпринимателем — это нечто, выходящее за рамки рациональной дискуссии. Это жгучая, иногда патологическая потребность. Мозес Знаймер ЛЮБИМЫЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ Эту комбинацию качеств можно увидеть в некоторых самых гениальных и творческих предпринимателях по всему миру. В период торговых войн между Индией и Непалом я поехала в Катманду. В страну не поставлялась нефть, и на улицах не было ни одного такси, так что некоторые смекалистые местные жители положили деревянные доски на колеса, сделав из них импровизированные «такси». Меня тут же поразила мысль, что это и есть яркое выражение предпринимательского мышления. Предприниматели видят возможность там, где ее не видят другие. Если возникает проблема, пока другие только ноют, предприниматель скажет: «Так, что я могу сделать в связи с этим?» Возьмите, например, таких людей как Ивон Чуинард, основатель компании Patagonia. Он был просто заядлым альпинистом, который злился, что не мог найти одежду, необходимую ему для походов в горы, поэтому он сделал эту одежду сам. Его компания сегодня является одним из лидеров социально ответственного движения в бизнесе. Мне очень нравятся такие предприниматели. Они производят товары, оказывают услуги и творят добро. Мои самые любимые — Бен и Джерри, двое парней, основавших, наверное, самую известную в мире компанию по изготовлению мороженого — Ben & Jerry’s. Никто из них практически ничего не знал о мороженом, кроме того, что они любили его есть. Они просто хотели играть и радоваться жизни, поэтому за 20 долларов они прошли курс по изготовлению мороженого и создали международную компанию. В бизнес-школе их наверняка убили бы — там убили бы кого угодно, похожего на них. Но у них была хорошая идея, добрые сердца и осознание того, что прибыль и принципы могут идти рука об руку. Главное отличие предпринимателя от всех остальных в том, что предприниматели мгновенно реагируют действием на то, что видят вокруг себя. Уильям Б. Гартнер СПРАВИТЬСЯ С УСПЕХОМ Как сохранить бесстрашный предпринимательский дух, когда ваш бизнес становится учреждением, а его успех признается как свершившийся факт? Как я уже говорила, это и есть самое трудное. Необходимость справляться с успехом может убить предпринимательский дух. Каждой предприимчивой компании нужны сумасшедшие люди, которые перекраивают стратегии, выдумывают идеи и постоянно экспериментируют. Для того чтобы предприниматель сохранил ощущение предпринимательства, нужно, чтобы одновременно велись полдюжины небольших экспериментов. У меня в Англии есть два-три магазина, где я немного экспериментирую с продукцией и наглядными материалами и смотрю, что получится. Это очень весело. Это самая лучшая форма эксперимента — когда он держится в тайне, когда можно усердно корпеть над ним, оттачивая и улучшая до тех пор, пока идея полностью не разовьется. Тогда и только тогда вы ухмыляетесь и двигаетесь дальше. ЭТА ЖИЗНЕННАЯ ЭНЕРГИЯ Я сужу о людях по себе, пытаясь понять, есть ли в них те же энтузиазм и энергия. Показателем для меня является то, сколько времени они проводят на работе. Возможно, это неверный показатель, но я ненавижу принцип «от звонка до звонка». Мне наплевать, если люди не очень организованны. Если они способны мотивировать, это самое важное. Люди считают, что у меня слишком много энергии, и британцев это приводит в замешательство. Они не знают, что с этим делать. Кто-то однажды назвал меня «кляксой». Такая клякса на коротких ножках! Но откуда же это все берется? Думаю, из четырех источников: Паника Я уверена, что нам дан только один шанс. Я не верю, что когда я умру, там будет другое место или путешествие куда-либо еще. В жизни не бывает генеральных репетиций. Вы держитесь за факел жизни, стараетесь, чтобы он горел как можно ярче, а потом передаете его дальше. И мне кажется, именно отсюда берется энергия. Опыт аутсайдера Энергия берется также из опыта жизни в семье, которая всегда была аутсайдером. Эмигранты всегда оказываются в стороне. Когда-то я услышала прекрасную запись разговора Изабель Альенде с Элис Уокер о людях, которые оказываются в стороне по какой-либо причине — из-за своей семьи, происхождения или странного взгляда на жизнь. Мы были единственными итальянскими эмигрантами в маленьком рабочем городке Литтлхэмптоне, и это дало мне возможность видеть то, чем я не хотела быть. Бунтарство Думаю, чувство неудовлетворенности толкает вас к тому, чтобы сделать что-то по этому поводу. А мое бунтарство проявилось очень рано. Помидоры И, наконец, это все потому, что я итальянка, а итальянцы едят много помидоров. Возможно, в них содержится какой-то фермент, который делает людей очень бодрыми, потому что никто из моих знакомых итальянцев вроде бы никогда не бывает слишком расстроенным. Думаю, это все из-за помидоров.